школьные проекты
уравнение известных и неизвестных
что такое дискриминация и равны ли люди между собой
школьные проекты
УРАВНЕНИЕ ИЗВЕСТНЫХ И НЕИЗВЕСТНЫХ
что такое дискриминация и равны ли люди между собой
В сентябре, в первый день учебного года, девять подростков пришли к зданию школы, куда им предстояло поступить. Дети, которые воспитывались тут не первый год, вереницей проходили сквозь ворота. Но девять новичков попасть внутрь не смогли: их встретили несколько сотен военных, выстроившихся вокруг школы, и толпа горожан. Когда одна из новеньких попыталась протиснуться мимо солдата, он поднял штык. Вслед за ним оружие на девочку направили его сослуживцы. Школьница стала искать глазами поддержки у людей, столпившихся вокруг; но женщина, взгляд которой ей удалось поймать, плюнула ей в лицо.
Девять новичков-подростков были темнокожими, учиться они пришли в центральную школу американского города Литл-Рок в южном штате Арканзас в 1957 году. Тогда власти штата впервые разрешили «цветным» детям учиться вместе с белокожими, но в последний момент передумали.
Спустя сорок пять лет на другом континенте, в российской провинции в школу пошла я. Никакой дискриминации в детстве я не ощущала. Разве что по пятницам во время последнего урока — домоводства: в то время как девочек учили шить и готовить, мальчики шли домой, потому что учителя «мужского» труда школа найти не смогла. В напоминание об этом у меня остались криво сшитые полосатые шорты и уродливая подушечка для иголок. Мировому сообществу дискриминация оставила несколько более обширное наследство.
История притворства
Сколько человечество себя помнит, людям всегда приходилось переодеваться, перевоплощаться, притворяться, выдавать себя за кого-то другого.
Двадцатитрехлетняя брюнетка Надя Дурова в день своего рождения в 1806 году отрезала длинные волосы, переоделась в мужское платье, оседлала коня и поехала в служить в казачий полк, назвавшись Александром Соколовым. Женщине служить бы не позволили.
Двадцатилетний Михайло Ломоносов, приехав из деревни Мишанинской в московскую Славяно-греко-латинскую академию, выдал себя за сына дворянина. Сына рыбака учиться бы не взяли.
Чтобы сыграть Бабу Ягу и Кощея Бессмертного в советских фильмах-сказках, артист Георгий де Мильё, сын французского аристократа, вынужден был поменять фамилию. Он стал Григорием Милляром, и во всех анкетах писал, что родился в семье служащих. Потомку дворянского рода после революции, в Советском союзе, ролей в кино бы не дали.
Евреи выдавали себя за поляков, чтобы избежать гонений. Гомосексуалы заводили семьи с людьми противоположного пола, чтобы отвести подозрения. Сейчас темнокожие люди делают себе операции по осветлению кожи, азиаты с узким разрезом глаз платят врачам, чтобы те сконструировали им европеоидное веко.
Все эти истории — следствие одного явления: дискриминации. Что сотни лет назад, что сейчас людей ущемляют в правах из-за предубеждений. Предубеждений о том, что какой-нибудь признак — цвет кожи, ориентация, гендер, родословная — делают одних людей лучше, а других хуже. Что есть полноценные люди, а есть не совсем. Впрочем, пока люди притворялись кем-то другим, слова «дискриминация» не существовало: ситуация считалась нормальной. Это слово появилось тогда, когда люди перестали притворяться и начали бороться.
За что боремся?
Люди постоянно борются за равенство. Но предубеждения, которые не сдаются, — не единственная причина, почему всеобщего равенства до сих пор не наступило. Даже у тех людей, которые уверены, что все люди равны, нет согласия насчет того, что именно означает слово равенство и каким оно должно быть.
Взгляд слева
«Левыми» и «правыми» называют людей с разными политическими взглядами. Это повелось со времен Великой французской революции, когда политики с разными точками зрения сидели в парламенте по разные руки.
Сто три года назад Петербург выглядел совсем иначе, чем сейчас. Дома в историческом центре, где сегодня снимают комнаты даже бедные студенты, были заселены исключительно богатыми людьми, причем иногда богатыми из-за своего знатного происхождения. Люди без родословной — рабочие, например — вынуждены были жить прямо на фабриках или в тесных казармах.
Сто два года назад ситуация поменялась кардинально. В просторные многокомнатные и богато отделанные квартиры против воли их хозяев въехали люди с рабочих окраин. Знатным семьям приходилось сокращать свое жизненное пространство до одной комнаты — в то время как их кабинеты, спальни, столовые занимали другие люди. Так выглядело равенство, к которому принудили людей российские революционеры в 1917 году.
Вдова генерала Свиньина Евгения Александровна, не имевшая возможности покинуть родину и выехать за границу к семье дочери, коротала свой век в 9-метровой комнате в большой коммуналке. Но весной 1932 года домовой комитет решил выселить ее. В письме к родственникам Е. А. Свиньина с горечью отмечала: «Они в акте поставили мне обвинение… так как я не трудовой элемент, а бывший человек, надо меня переселить в еще худшую комнату… куда же мне деваться, если даже в таком углу нельзя будет ютиться».
В следственном деле 72-летней княжны Е. В. Гагариной был зафиксирован такой факт. Старая женщина смиренно просила руководство Ленинградского управления НКВД не разлучать ее с парализованной сестрой. Она опасалась, что соседи по коммунальной квартире попросту затравят беспомощную старушку. Жильцы в то время, когда она уходила на работу, бесцеремонно заходили в комнату бывших княжон и на глазах прикованной к постели больной брали «навсегда» приглянувшиеся им вещи и съестное.
Выдержки из книги Наталии Лебиной «Советская повседневность: нормы и аномалии».
Революционеры планировали положить конец неравенству во всем — в качестве одежды, питания, быта. Сто один год назад ленинградские власти стали отбирать у богатых в прошлом людей теплые вещи, чтобы отправить их на фронт солдатам. Часть отобранной одежды и обуви отправляли на склад, откуда затем распределяли между гражданами нового советского государства. Продуктовые наборы тоже выдавали со складов. Но вскоре стало очевидно: уравнять всех людей революции не удалось. Среди плохо питающихся людей выделялись сытые, среди плохо одетых — наряженные. Неравенство из царской России перекочевало в Россию советскую — только теперь привилегиями пользовались не люди знатного происхождения, а те, кто оказался у власти в новом государстве. Их продуктовые наборы были лучше, им было позволено иметь собственных портных — и так далее.
В сентябре 1920 года, выступая на заседании Петросовета, рабочий Обуховского завода заявил: «Товарищи, при буржуазном строе я ходил в грязной блузе, а паразит, тот, который избивал нашего брата и кровь его пил, носил и галстуки и крахмалы, а теперь и наши товарищи и члены нашей организации унаследовали эти галстуки и крахмалы и сами стали чище буржуазии наряжаться».
На одной из челябинских шахт в 1922 году администрация отняла выданные ранее забойщикам сапоги и обменяла их на лапти. В сапоги же обулись сами работники администрации. Своим женам они раздали предназначенные для работниц платья.
Выдержки из книги Наталии Лебиной «Советская повседневность: нормы и аномалии».
За это социалистическую идею равенства и критикуют оппоненты. Они на примере советского союза показывают, что вместо равенства социалисты насильно устраивают уравниловку, стригут всех под одну гребенку. А еще — не могут остановиться и вместо того, чтобы просто спасти от дискриминации одних людей, начинают дискриминировать других.
Взгляд справа
На окнах магазинов и кафе не только в Петербурге, но и в других городах России в 2015 году стали появляться таблички: «Обаму не обслуживаем». Так владельцы бизнеса выражали свою неприязнь к Соединенным Штатам Америки и их на тот момент президенту Бараку Обаме после того, как у государства испортились отношения с Россией. Понятно, что эти таблички — всего лишь шутка: сложно представить себе Барака Обаму, разочарованно бредущего от одного купчинского ларька к другому. Но эта воображаемая ситуация — повод задуматься: а имеют ли право магазины, кафе и другие частные заведения отказываться обслуживать Барака Обаму, или Владимира Путина, или, например, всех рыжеволосых людей?
Есть люди (их взгляды называются либертарианскими), которые считают, что да: могут. Дискриминация, полагают они, порочна только тогда, когда исходит от государства. Например, государственным больницам нельзя лечить одних людей лучше, а других хуже. Или государственным школам учить одних детей и отказываться принимать других.
Но когда речь идет о частном бизнесе — тут уж, считают либертарианцы, каждый может дискриминировать другого, сколько душе угодно. Если человек открыл магазин за свои собственные деньги, никто не вправе указывать ему, кого обслуживать, а кого нет. Если владельцу магазина не хочется пускать к себе Барака Обаму, Владимира Путина или всех рыжеволосых — пусть не пускает, это его право. И если в знак солидарности с рыжеволосыми в его магазин перестанут ходить еще и рыжебородые и рыжебровые, то он потеряет прибыль и сам будет в этом виноват.
На сайтах объявлений, где люди пытаются сдать свои квартиры, можно встретить приписку: «Только славянам». Некоторые владельцы квартир не хотят пускать к себе жить людей с темными волосами и смуглой кожей, хотя непонятно, как способность аккуратно платить за аренду и не мусорить дома связана с национальностью. Это дискриминация, и она должна быть запрещена, скажут некоторые. Но только не либертарианцы: они будут настаивать на том, что хозяин квартиры может сдавать ее и не сдавать кому угодно, и это его проблемы, если из-за своих требований он будет искать жильцов в три раза дольше и потеряет в деньгах. Либертарианцы считают, что дискриминация невыгодна — а значит, рано или поздно люди от нее откажутся сами, и заставлять их делать это насильно нет никакого смысла.
Тест: равенство или неравенство?
Вынеси вердикт по спорным случаям из российской жизни, про которые одни кричат: «Дискриминация!», а для других все ок.
1
В 2018 году в Петербурге появилось феминистское кафе под названием «Симона». Создательницы объявили: это безопасное пространство для женщин и только для женщин, где они могут спокойно проводить время, если в обществе мужчин им некомфортно. Мужчинам можно заходить в это кафе только после определенного вечернего часа. Это дискриминация или нет?
Да!
Некоторые люди считают, что такие правила дискриминируют мужчин. Однако феминистки возражают: женщины имеют право на безопасное пространство, потому что часто подвергаются насилию со стороны мужчин.
Нет!
Некоторые люди полагают, что никакой дискриминации здесь нет. Основательницы фем-кафе объясняют свою позицию так: дискриминировать может только доминирующая группа — такой они считают мужчин
2
Православный бизнесмен Герман Стерлигов недавно открыл магазин с фермерскими продуктами и хлебом. Над дверью он повесил табличку, где в грубой форме написал о том, что гомосексуалам входить в магазин запрещено. Видишь ли ты в этом несправедливость?
Да!
Многие люди видят в этом дискриминацию и считают, что делать так ни в коем случае нельзя. Магазин поражает гомосексуальных людей в правах и лишает их возможности сделать покупку в магазине.
Нет!
Есть люди, которые считают: раз человек открыл на собственные деньги магазин и на собственные деньги закупил для него товары, то он может по собственному усмотрению ими распоряжаться: продавать их кому захочется. Либертарианцы, например, рассуждают так: хозяин магазина, который решил не обслуживать каких-нибудь конкретных людей, мало того что сокращает число покупателей, он еще и создает себе плохую репутацию в глазах тех, кто не одобряет дискриминацию. А значит, магазин зарабатывает меньше, чем мог бы.
3
Бизнесмен Андрей Веселов искал сотрудника. Провел собеседования, посмотрел 45 претендентов. Подходящего квалифицированного работника нашел только одного. И им оказалась женщина. «Решили не брать», — написал он у себя в Facebook. В комментариях тут же поднялась буря: одни поддерживали бизнесмена, другие ругали на чем свет стоит. А ты как думаешь, можно отказывать претендентке только из-за того, что она девушка?
Да!
Есть люди, которые считают, что это справедливо, потому что частная компания может по своему усмотрению нанимать тех людей, которые ей нравятся. Если начальник считает, что женщина будет работать хуже мужчины, то почему он должен принимать на работу женщину в ущерб себе? Может быть, это и дискриминация, считают сторонники такой точки зрения. Но право людей свободно распоряжаться своей частной собственностью (в данном случае — вести бизнес) они ценят больше, чем право людей на защиту от дискриминации.
Нет!
Некоторые уверены, что нанимать людей на работу можно только исходя из их профессиональных качеств, опыта, навыков. Но ни в коем случае не из-за того, мужчина претендент или женщина. Сторонники такого подхода настаивают: женщины и мужчины работают одинаково хорошо, нежелание брать на работу женщин основано на предрассудках, которые ничем объективно не подтверждаются.
История борьбы против дискриминации
Женщины
кадры сериала «Она написала убийство»
Озабоченные женские лица. Полное разнообразие туалетов, от изящного вечернего платья от модной портнихи до скромной, драной кофточки курсистки. Это русские суфражистки пришли слушать умные речи о женском равноправии и избирательных правах женщин.
<...>
Полицейское око зорко охраняло вход.
— Да у меня жена там!..— волновался юный студентик.
<...>
Оставило-ли собрание какое-либо впечатление на многочисленных суфражисток? Скорее всего, нет!..

— Шерочка, какая у вас красивая шляпа!.. Иван Петрович, проводите меня!..— можно было слышать при разъезде.

Первый опыт защиты женских прав сделан…
В таком пренебрежительном тоне «Петербургская газета» в ноябре 1912 года рассказывала о собрании женщин, которые боролись за равноправие с мужчинами. Это было обычным делом не только для российской прессы: активисток на страницах газет называли «хулиганками», «скандалистками», «неиссякаемым источником остроумия для юмористических журналов». К тому моменту в России женское движение стояло у истоков, а в Европе уже несколько десятилетий женщины боролись за то, чтобы иметь возможность наравне с мужчинами получать образование, обладать имуществом, голосовать на выборах и самим выдвигать свои кандидатуры. В 1918 году, когда человечество уже изобрело самолет, власти Великобритании все еще раздумывали над тем, позволить ли женщинам участвовать в выборах, и в результате дали это право только тем, кто был замужем. Для того, чтобы признать и незамужних женщин полноценными участницами политики, потребовалось еще десять лет (к тому моменту у человечества уже появилось кино со звуком).
Суфражистки — это женщины, которые в конце 19 — начале 20 века боролись за равноправие с мужчинами, в частности — за право участвовать в выборах.
Идея о том, что женщина сама по себе бесправна, и ее судьбой распоряжается мужчина, была распространена несколько столетий назад повсеместно. Шестнадцатилетняя Софья Ковалевская, которая родилась при Николае I, была вынуждена фиктивно выйти замуж, чтобы уехать учиться математике в Европу. В России женщинам поступать в университет было запрещено, заграничный паспорт ей бы тоже никто не выдал: только отцу или мужу. Остается только предполагать, скольких женщин-ученых лишилась Россия из-за того, что разрешения учиться им не дали их мужья и отцы.
Темнокожие
Шестьдесят четыре года назад пассажиры автобусов в американском городе Монтгомери наблюдали картину, которая сейчас каждому из нас показалась бы странной. Фотокорреспонденты журнала Look с восторгом снимали на камеру обычную сорокалетнюю женщину: они старались запечатлеть, как она заходит в автобус и сходит с него. Они с разных ракурсов без остановки фотографировали ее сидящей в транспорте. Казалось бы, что интересного журналисты нашли в обычной американке, которая едет в автобусе?
За год до странной фотосессии эта женщина возвращалась с работы домой. Она зашла в автобус и села на свободное место в центре салона. Спереди, около водительской кабины, ехали несколько белокожих людей; сзади сидели темнокожие.
На «белую» и «черную» части делились все автобусы в южных штатах Америки вплоть до середины прошлого века. Темнокожие люди, хотя в основном на автобусах ездили именно они, обязаны были уступить свое место белокожим, если в передней части автобуса все сидения оказывались заняты.
Так случилось и с той женщиной, которая ехала домой с работы. Она была темнокожей. Когда на следующей остановке в автобус зашли несколько белокожих людей, одному из них места не хватило. Водитель оглянулся на салон и велел темнокожим в центре автобуса встать. Никто не шелохнулся. «Просто встаньте, вам же будет лучше», — пригрозил водитель. Один мужчина встал; встали и две его соседки. Женщина осталась сидеть. Водитель остановил автобус и отдал женщину полиции.
«Мне было непонятно, почему мне будет лучше, если я встану. Чем больше мы соглашались, тем хуже они обращались с нами. Перед глазами у меня пронеслись времена детства, когда я проводила целые ночи без сна, а моему дедушке приходилось держать ружье у камина — и возить его с собой в фургоне каждый раз, когда мы куда-нибудь ехали. Люди все время говорят, что я не уступила место, потому что устала. Но я не была уставшей физически — не больше, чем обычно после работы. И я не была старой, хотя некоторые представляют меня пожилой. Нет: единственное, от чего я устала — я устала сдаваться», — написала она спустя несколько лет.
Эту женщину звали Роза Паркс. Ее имя стало символом протеста темнокожих людей против сегрегации — устройства повседневной жизни, которое делит людей по цвету кожи: против «белых» и «черных» гостиниц, школ, кафе, туалетов.
На следующий день после того, как Роза Паркс отказалась уступить место белому мужчине, автобусы по всему городу ездили пустыми. Один-два белокожих пассажира в каждом. Это продолжалось целый год. Темнокожие люди, устав от того, что каждый день, чтобы добраться на работу и с работы, им приходится терпеть унижения, которых они не заслужили, объявили автобусам бойкот.
В городе было восемнадцать темнокожих владельцев такси. Все они согласились на время сделать свой частный транспорт общественным: делать остановки и брать за проезд всего десять центов. Вскоре, вспоминает Роза Паркс, белокожее население города стало сопротивляться их бойкоту: полицейские задерживали тех, кто ждал такси на остановках, работодатели увольняли их. Власти пытались лишить лицензий автомобили, которые перевозили темнокожих. Мэр города подал в суд: он хотел доказать, что собирающиеся группами в ожидании такси люди мешают общественному порядку, потому что поют песни хором. Но горожане — на удивление для них самих — продолжали бойкот: их было около тридцати тысяч.
Своей протестной акцией темнокожие почти разорили транспортные компании города. Спустя год после того, как Розу Паркс арестовали прямо на выходе из автобуса, Федеральный окружной суд признал: сегрегация в общественном транспорте нарушает права темнокожих людей, это дискриминация. Автобусы снова наполнились людьми. Теперь они сидели вперемешку. «Три репортера из журнала заставляли меня садиться в автобус и выходить из него снова и снова, чтобы они смогли сделать фотографии. Я зашла, кажется, в два разных автобуса, и каждый раз они снимали на камеру, пока не успокоились», — вспоминала Роза Паркс.
кадры из фильма «Зеленая книга» (рекомендуем посмотреть!)
Дискриминационные законы
Водитель, который выставил Розу Паркс из автобуса и отдал полицейским, не считал свой поступок ужасным. Он объяснял, что просто делал свою работу, выполнял инструкции. «Она нарушила закон города, так что я должен был делать?» — говорил он журналистам.
И правда: когда люди, обладающие властью, лишают прав одних и предоставляют права другим, то есть когда они занимаются дискриминацией, они часто делают это в полном соответствии с законом. Дело в том, что сами законы и правила могут быть дискриминационными. В России, например, есть список запрещенных для женщин профессий — их больше четырехсот. Сейчас закон запрещает россиянкам работать, например, дальнобойщицами на очень больших грузовиках, машинистками в метро и автомобильными слесарями. Через несколько лет российские власти обещают этот дискриминационный список сильно сократить.
Год назад учитель одной из петербургских школ не пустил на занятие ученика из-за того, что тот покрасил волосы в белый цвет. Мальчика семь уроков продержали в закрытой учительской. На возмущение родителей, журналистов и даже прокуратуры администрация школы парировала: школьные правила запрещают красить волосы в неестественные и яркие цвета.
Этот случай — не редкость. Незадолго до этого петербургскую школьницу с синими волосами отказались пустить на линейку 1 сентября. В Перми покрасившей волосы в розовый девочке не разрешили приходить на уроки и даже рекомендовали ее маме перевести ее на индивидуальный план обучения, чтобы другие дети не последовали ее примеру. Руководители школ каждый раз объясняли, что делают все по правилам, потому что внешний вид учеников должен соответствовать инструкциям.
Но правила, инструкции, законы — это всего лишь договоренность между людьми, что в данный момент они считают правильным поступать так, а не иначе. Законы, правила, инструкции пишут люди — и они могут переписывать их в зависимости от того, как меняются их представления о справедливости.
Законы разных стран по-разному защищают (или не защищают) людей от дискриминации. В России, например, государство официально запрещает лишать людей права работать, понижать или наоборот повышать им зарплату в зависимости от пола, расы, цвета кожи, отношения к религии, политических убеждений, возраста и так далее. Но с другой стороны, российское государство запрещает гомосексуальным людям официально создавать семьи. Но это не значит, что российское законодательство дает окончательный ответ на вопрос о том, что такое на самом деле равенство и как оно должно выглядеть.
Полвека назад руководители европейских стран собрались и решили написать правила, которые государство должно соблюдать, чтобы не нарушать права людей. Образно говоря, очертить вокруг человека круг, за который не должны заходить власти. Так появилась Европейская конвенция прав человека и основных свобод. Все, что написано в этом документе, все страны, которые входят в организацию под названием Совет Европы (Россия в их числе), обязаны выполнять.
В этой конвенции перечислены главные права, которыми обладает человек: право на жизнь, запрет пыток и рабства, право на справедливый суд и свобода мысли, слова, собраний. А после говорится: все эти права принадлежат всем людям без исключения. Конвенция запрещает государствам позволять, например, выходить на митинги молодым людям и запрещать это делать старым. Или разрешать свободно выражать свои мысли богатым и запрещать делать это бедным.
Статья 14
Запрещение дискриминации
Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам.
За тем, чтобы страны соблюдали конвенцию, следит международная инстанция — Европейский суд по правам человека. Это суд, который возвышается над государствами и может признать внутренние законы страны противоречащими Европейской конвенции. Но даже эта уважаемая организация несколько раз за историю своей работы меняла взгляд на одинаковые дела о дискриминации. Иногда судьи понимали, что представление о равенстве, которое было у них прежде, уже устарело.
Пятнадцать лет назад капитан российской армии Константин Маркин развелся с женой. Дети после развода остались с папой. Военнослужащий попросил дать ему трехлетний отпуск — чтобы ухаживать за детьми. Но в армии Константину Маркину ответили отказом. Российское законодательство разрешает брать такой отпуск только женщинам-военнослужащим. Офицер пожаловался в Европейский суд по правам человека, и там вынесли вердикт: россиянин подвергся дискриминации.
Решение было сенсационным: всего за двенадцать лет до этого Европейский суд не увидел дискриминации в том, что власти Австрии отказываются платить пособие по уходу за детьми отцам и выдают его только матерям. С тех пор, написали судьи в решении по делу российского офицера, «общество перешло к более равному разделению ответственности между мужчинами и женщинами за воспитание своих детей».
А есть ли равенство?
Представьте себе двух молодых людей, которые только что закончили школу и собираются поступать в университет. Один из них родился в Петербурге в богатой семье, учился в гимназии с акцентом на английском языке и по воскресеньям посещал дискуссионный клуб в библиотеке, где обсуждал идеи Маркса. Второй родился в поселке под Челябинском в бедной семье, учился в единственной школе, которая была в его населенном пункте, по воскресеньям подрабатывал на фабрике и если и хотел обсуждать идеи Маркса, то не мог: библиотеки у него не было. Они оба претендуют на то, чтобы получить высшее образование. У кого из них больше шансов поступить в университет?
Абсолютного, идеального равенства не существует. Люди от природы не равны, у всех разные возможности. Чтобы уравнять их, власти иногда прибегают к «позитивной дискриминации» — они дают преимущества тем людям, которых долгое время ущемляли в правах или тем, кому живется труднее всех остальных. Например, два недавних школьника из последнего примера будут соревноваться за право стать студентами на равных условиях, но их ровесника, который вырос без родителей, возьмут в университет по упрощенному конкурсу. Российские власти делают процесс поступления для детей-сирот легче, потому что подразумевают: возможностей подготовиться к экзаменам у них было объективно меньше. А значит, если они вынуждены будут участвовать в том же самом конкурсе, что и все остальные дети, то окажутся в неравном положении.
А в Америке последние десятилетия университеты были обязаны давать преимущества при поступлении людям, которые относятся к национальным и расовым меньшинствам — в основном, афроамериканцам и говорящим на испанском языке. Такие законы появились в США после успешной борьбы темнокожих людей за равенство. Но теперь американские власти отказываются от этой политики. Некоторые ученые считают, что такие правила не объединяют людей, а наоборот разъединяют: заставляют студентов одной национальности предвзято относиться к студентам другой и подозревать их в том, что они занимают место в университете незаслуженно.
«Позитивную дискриминацию» часто критикуют за то, что она ставит права группы людей (детей без родителей, афроамериканцев или любой другой) выше прав отдельного человека. Получается, что преференции для представителей одной группы автоматически дискриминируют другую. Ведь если университет отказывается взять белокожего студента с высокими баллами за экзамен в пользу его темнокожего ровесника с низкими баллами, выходит, что первый оказывается лишен права на образование только из-за своего цвета кожи.
Текст: Мария Карпенко
Автор идеи и координатор проекта: Максим Иванцов
Верстка: Саша Бабенко
Иллюстрации: Света Колосова
О Школьных проектах
Привет!
«Школьные проекты» — это сообщество учителей, студентов и тренеров гражданского образования, которым интересно неформальное обучение и работа со школьниками.
У нас есть общая идея: мы создаем демократическую, умную и добрую среду, в которой было бы интересно жить и учиться.

Лонгриды — один из проектов на важную для нас тему прав человека. Больше текстов и материалов найдете на нашем сайте. Во многих проектах можно участвовать онлайн и офлайн: подпишитесь на новости в соцсетях (кнопки ниже).
Читать больше
другие наши лонгриды о правах человека и демократическом образовании
Made on
Tilda