2001 год. Бостон, США. В редакцию местной газеты The Globe пришел на работу новый главный редактор — приехавший из Флориды молчаливый чужак по имени Марти Бэрон. Журналисты не знали, чего от него ожидать — и особенно переживали репортеры из расследовательского отдела. Они боялись, что новый руководитель сократит их как неэффективных сотрудников: расследовательский отдел мог по несколько месяцев, а то и целый год работать над одной темой.

Но Марти Бэрон поступил по-другому. Он поручил расследовательской команде заняться темой, которую никто в редакции до его прихода достойной пристального внимания не считал. Эту тему он — только что приехавший из другого штата журналист, не знакомый с происходящим в Бостоне — выцепил из небольшой колонки, которую сама же Boston Globe и опубликовала.

Это была колонка об уголовном деле в отношении бостонского священника, которого обвинили в растлении детей. Колумнист цитировал адвоката потерпевших, который утверждал, что о преступлениях этого священника еще 15 лет назад знал кардинал — высшее после Папы Римского лицо в церкви — но не сделал ничего.

Марти Бэрон предложил расследовать эту тему, но столкнулся со скепсисом со стороны других редакторов.

Но Мэрти Бэрон настоял на своем. Расследовательская команда Boston Globe взялась за работу.

Сперва журналисты думали, что расследуют только один кейс — пытаются найти ответ на вопрос о том, знал ли кардинал о преступлениях конкретного священника. Но чем глубже они копали, тем масштабнее выглядела эта история. В финале работы над расследованием репортеры выяснили, что в Бостоне есть как минимум 90 священников, которые насиловали детей, и кардинал действительно знал об этом.

Любое расследование начинается с двух простых эмоций, которые испытывает журналист. Во-первых, это возмущение чем-то несправедливым, что происходит вокруг. А во-вторых, искреннее желание разобраться, почему это происходит.

Любое расследование начинается с двух простых эмоций, которые испытывает журналист. Во-первых, это возмущение чем-то несправедливым, что происходит вокруг. А во-вторых, искреннее желание разобраться, почему это происходит.

В поиске темы для расследования можно идти двумя дорогами.

Первая — идти от общего к частному. Задаваться масштабными вопросами (например: «Как в России строят мосты?») и в ходе расследования искать конкретные истории, достойные того, чтобы рассказать их аудитории.

Вторая дорога — от частного к общему. Так происходит, когда журналисту приносят инсайд: некую закрытую информацию. В этом случае за частным кейсом нужно разглядеть более масштабную тему. Такую работу пришлось проделать журналистам РБК в 2015 году: к ним пришел источник, который рассказал, что до тех пор не известная публике руководительница компании «Иннопрактика» Катерина Тихонова — дочь Владимира Путина. Но сам факт родства — не тема для расследования: это тема для новости. Чтобы выпустить расследование, авторы оттолкнулись от этой информации и сформулировали более широкую тему: так появилось расследование о том, как «Иннопрактика» руководит распределением огромных сумм на расширение МГУ.

Чтобы понять, стоит ли тратить силы на тему, лучше всего ответить себе на несколько вопросов. Во-первых: сколько людей затрагивает эта проблема? Во-вторых: насколько сильно эта проблема влияет на людей?

Теперь, когда вы выбрали тему и удостоверились, что она достойна расследования, нужно сформулировать гипотезу.

Если тема рождается из вопроса, то гипотеза — это предварительный ответ, который журналист на этот вопрос дает и правоту которого будет доказывать (или опровергать), собирая данные.

Вот пример. Во время пандемии коронавируса российские больницы столкнулись с катастрофой: дефицитом аппаратов ИВЛ. Это повлекло за собой гибель множества людей. Журналисты задались вопросом: почему так происходит? Собрали предварительную информацию и выдвинули гипотезу: дефицит аппаратов ИВЛ образовался в больницах из-за коррупции, из-за того, что их закупали с нарушением принципов конкуренции. Проверили эту гипотезу, подтвердили ее фактами — так родилось расследование, которое в 2020 году выпустили «Важные истории», «Новая газета» и «7х7».

Получилось бы у них такое расследование, если бы вместо гипотезы журналисты пришли к редактору и сказали: «Мы хотим написать о коррупции в медицине»? Вряд ли.

Как только у журналиста-расследователя появляется такой подробный список вопросов, становится ясно, какие источники информации ему нужны, чтобы найти на них ответы.

Первая реакция начинающего журналиста, который оказался перед незнакомой темой — ступор. Кажется, что для того, чтобы найти скрытую от общественности информацию, обязательно нужен инсайдер, который ею поделится.

Преодолеть этот ступор можно, если следовать правилу: первым делом заходить в открытые двери, а не стучаться в закрытые. Иными словами — сперва изучать публично доступные источники информации. Часто те данные, которые журналист находит в ходе расследования, — это не то, что держат в тайне; это то, чем никто прежде не интересовался.

Поэтому первым делом стоит изучить все, что есть о вашей теме в открытых источниках.

Во-первых, это сообщения в СМИ: во-первых, они позволят погрузиться в контекст, а во-вторых, в них наверняка найдется брошенная вскользь фраза, за которую можно будет зацепиться, как это сделал редактор Boston Globe в начале расследования насилия в церкви.

Во-вторых, это информация в публичных реестрах. За последние в России годы многие данные, которые прежде были доступны, стали закрытыми — например, имена владельцев недвижимости и декларации о доходах представителей власти. Тем не менее, в открытом доступе по-прежнему много информации: данные о владельцах юрлиц, их финансовая отчетность, госзакупки, карточки судебных дел.

В-третьих, это доклады некоммерческих организаций, которые работают в сфере, которую вы выбрали для расследований. В четвертых, соцсети. И в-пятых — то, что журналисты называют словом «поле»: данные можно почерпнуть прямо на улице, как это сделал автор расследования о подрядчиках строительства дорог в Москве, изучив информационные щиты в местах ремонта.

Работать с открытыми источниками важно еще и потому, что на одних только словах людей — пусть даже очень осведомленных — расследование не построишь. Люди могут врать, а могут ошибаться. Информацию, полученную от людей, нужно подтверждать документами, и их часто можно отыскать в открытых источниках.

Собрав всю возможную информацию по открытым источникам, стоит переходить к тому, чтобы задавать вопросы людям. И начинать лучше с тех людей, кто тоже — как и вы — работает в пользу общественного интереса, а значит, будет рад поделиться информацией. Это, например, коллеги-журналисты, которые специализируются на теме, которую вы выбрали, или хорошо знакомы с регионом, о котором вы собираете данные. Или эксперты в той области, о которой вы готовите расследование: к ним можно обратиться за консультацией о том, на что лучше всего обратить внимание. Кроме этого, первичными информаторами могут послужить политики и адвокаты — если их интересы в этом конкретном случае совпадают с вашими. И, конечно, люди, которые пострадали от проблемы, причины которой вы расследуете — если они готовы рассказывать о своем опыте.

Собрав все возможные данные от людей, которые заинтересованы в том, чтобы их предоставить, можно переходить к более сложной части работы: искать и уговаривать на интервью тех, кто информацией обладает, но делиться ею не хочет.

Такими инсайдерскими источниками могут стать, например, люди, которые когда-то работали в компании, чью деятельность вы расследуете. Друзья, знакомые, соседи людей, которые стали предметом вашего интереса. Конкуренты по бизнесу предпринимателей, работу которых вы исследуете.

Главное правило, которое помогает установить контакт с такими людьми — понять, какой может быть их мотивация поговорить с вами, и делать упор на нее, предлагая общение. Чтобы узнать, какой может быть мотивация потенциальных источников, можно изучить их бэкграунд: просмотреть страницы в соцсетях, прочитать, что о них писали в прессе.

Простой пример: иногда журналисты, чтобы найти источников информации о какой-то компании, изучают, кто в прошлом с ней судился — эти данные есть в открытом доступе. Это могут быть бывшие сотрудники, которых несправедливо уволили, или компании-подрядчики, которым не выплатили положенные по контракту деньги. Такие люди могут быть заинтересованы в том, чтобы поделиться своими знаниями и таким образом восстановить справедливость. На этом как раз и можно сделать акцент, предлагая им пообщаться.

Есть простые правила: подтверждать слова источников документами; никогда не полагаться только на один источник — всегда на два, а лучше — на три. Обязательный этап подготовки любого расследования — это фактчек. В редакциях фактчеком обычно занимается либо специальный сотрудник, либо журналист, который не участвовал в подготовке расследования. Это необходимо даже самым опытным авторам: малейшая ошибка — даже в тех деталях, которые не влияют на суть расследования — может подорвать доверие ко всей информации, которую вы раздобыли.

Когда вы собрали достаточно информации, чтобы подтвердить свою гипотезу, время писать расследование. И если не подойти к этому этапу серьезно, можно похоронить всю собранную вами информацию. Даже если вы нашли важный эксклюзив, читатели о нем не узнают, если не сумеют продраться через плохо написанный текст или вытерпеть видео со скучным сценарием.

Большая часть информации, которую мы потребляем, — это истории. Будь то фильмы или сериалы, книги или рилсы в инстаграме.

За любым расследованием тоже стоит история — даже если сперва ее не видно за массивом собранных данных.

В центре истории всегда стоит человек. Людям всегда интереснее читать о людях, чем о корпорациях, институциях, цифрах или отвлеченных идеях. Это не значит, что о корпорациях и цифрах совсем не нужно писать. Это значит, что даже в самой сложной теме всегда можно найти героя, чья история поможет читателям заинтересоваться расследованием и вникнуть в него.

Пример — расследование «Русской службы Би-би-си» о том, как мэрия Москвы следит за горожанами с помощью технологии «Умный город». Автор мог бы начать его с рассказа о системах распознавания лиц или о серверах, на которых хранятся данные сотовых операторов. Но он начал текст с истории простого москвича по имени Павел. Во время пандемии коронавируса Павел слетал за границу, а после возвращения в Россию неожиданно получил смс от мэрии с требованием уйти на самоизоляцию — и не мог понять, откуда власти знают о его передвижениях. На место Павла легко мог поставить себя каждый читатель. Поэтому с ее помощью удобно провести аудиторию сквозь расследование, полное технической информации.

По этой же причине в центре расследований издания «Проект» всегда стоят конкретные люди — как правило, олигархи и чиновники. Расследование, построенное вокруг фигуры антигероя-коррупционера, интереснее читать, чем абстрактную публикацию о коррупции в целом или о какой-нибудь недобросовестной компании.

У истории всегда есть начало и финал. Начало служит тому, чтобы заинтересовать читателя и ввести его в тему. Есть несколько приемов для зачина, и самый распространенный из них — это заход через героя, как в расследовании об «Умном городе». Еще один популярный прием — это зарисовка. В этом случае автор помещает читателя внутрь сценки, эпизода, важного для сюжета расследования. Так начинается, например, текст РБК о том, на чьи деньги строятся храмы в Москве. Прежде чем рассказывать о контрактах, документах и бюджетах, автор дает читателям небольшую зарисовку молебна в честь освящения закладки нового храма.

Финал — тоже важная часть: он не позволяет истории распасться, держит ее стержень, напоминает читателям о том, какой смысл журналист вкладывал в свою публикацию. Приберегите для финала яркую деталь, важную для сюжета, или емкую цитату, которая подсвечивает ваш авторский замысел.

Придумать композицию текста — половина дела. Вторая половина — выбрать язык и стиль, которым вы будете излагать свою историю.

Упрощайте. В ходе расследования вам придется работать с документами, написанными сложным юридическим языком, с большими массивами безликих данных, с финансовой отчетностью. Не позволяйте канцелярским выражениям перекочевать из источников информации в сам текст расследования. Вместо узкоспециального термина всегда лучше употребить выражение, понятное большинству людей, а вместо конструкции «была совершена митигация рисков» — написать «он снизил риски». Отглагольные существительные, пассивный залог, многоэтажные предложения, деепричастные обороты — все это не делает текст авторитетнее, как может показаться, а только уменьшает шансы на то, что его кто-то прочтет.

Используйте сдержанный тон. Какими бы возмутительными ни были преступления, которые вы описываете в своем расследовании, не сбивайтесь в обвинительный тон, не задавайтесь пафосными риторическими вопросами и не описывайте героев с помощью уничижительных эпитетов. Такой стиль снижает доверие к информации, которая содержится в расследовании. Ваша сила — в фактах. Используйте слова для того, чтобы как можно понятнее донести до читателей факты, а не для того, чтобы выразить свое возмущение проблемой.

Обращайте внимание на детали. Российские читатели, скорее всего, уже не вспомнят целиком сюжет расследований команды Навального о бывшем главе РЖД Игоре Якунине, бывшем вице-премьере Игоре Шувалове или бывшем премьер-министре Дмитрии Медведеве. Но в их память точно въелись яркие детали из этих расследований: шубохранилище, самолет для корги, домик для уточки. Хорошая и емкая деталь обычно рассказывает о человеке или проблеме больше, чем целая страница описаний. Берегите детали, которые вы нашли, и используйте их в тексте. Но важно отличать говорящие детали, которые имеют значение для сюжета и помогают раскрыть тему, от мусора — лишней, ненужной информации. Спросите себя: о чем эта деталь говорит? Если ответ найти не получается — выкидывайте ее.

Если вы интересуетесь журналистикой и пишете на русском языке, вам не нужно рассказывать, насколько велики риски для людей, которые пишут расследования. В первую очередь, это риск преследования со стороны государства, из-за чего почти все журналисты-расследователи покинули Россию. Но есть и другие риски, которые не исчезают с пересечением границы: в частности, угрозы физической безопасности.

В начале нулевых журналист Андрей Константинов, который после распада СССР основал в Санкт-Петербурге Агентство журналистских расследований (АЖУР, на базе которого затем образовалась редакция «Фонтанки.ру») сформулировал правила безопасности для расследователей. Несмотря на прошедшие годы, эти принципы все еще актуальны.